Святейший Патриарх Кирилл одобрил для богослужебного использования текст молитвы о восстановлении мира.
Данная молитва должна возноситься во всех епархиях Русской Православной Церкви после сугубой ектении за Божественной литургией, об этом сказано в Циркулярном письме Управляющего делами Московской Патриархии митрополита Воскресенского Дионисия от 3 марта 2022 года.
«Предлагается при произнесении данной молитвы опускать иные, ранее возносившиеся по сугубой ектении нарочитые молитвы. Также предлагается опускать ранее возношавшиеся иные нарочитые прошения на сугубой ектении», – говорится в письме владыки Дионисия.
Отмечается, что «в будни Великого поста направляемая молитва может быть возносима в дни совершения Литургии Преждеосвященных Даров – после сугубой ектении, а в иные дни – после утреннего или вечернего богослужения».
Владыко Многомилостиве Господи, Иисусе Христе, Боже наш, молитвами Всепречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, святых равноапостольных великого князя Владимира и великия княгини Ольги, святых Новомучеников и исповедников Церкви нашея, преподобных и богоносных отец наших Антония и Феодосия, Киево-Печерских чудотворцев, Сергия, игумена Радонежского, Иова Почаевского, Серафима Саровского и всех святых, благоприятну сотвори молитву нашу о Церкви и о всех людех Твоих.
От единыя купели Крещения, еже при святем князе Владимире, мы, чада Твои, благодать восприяхом, – дух братолюбия и мира в сердцах наших навеки утверди!
Иноплеменным же языком, брани хотящим и на Святую Русь ополчающимся, – запрети и замыслы их ниспровергни.
Благодатию Твоею власть предержащих ко всякому благу настави, воинов – в заповедях Твоих утверди, лишенныя крова – в домы введи, голодныя – напитай, недугующая и страждущая – укрепи и исцели, в смятении и печали сущим – надежду благую и утешение подаждь, на брани убиенным – прощение грехов и блаженное упокоение сотвори.
Исполни нас яже в Тя веры, надежды и любве, яко да во всех странах наших единеми усты и единем сердцем исповемыся Тебе, Господу и Спасителю нашему Иисусу Христу, со Безначальным Твоим Отцем, Пресвятым Благим и Животворящим Твоим Духом во веки веков. Аминь.
фома.ру
Слово «Канон» за многовековую историю своего существования приобрело огромное число смыслов. В Древней Греции оно обозначало тростниковую палочку, которую строители использовали в качестве примитивной линейки. Затем так стали называть уже саму линейку. Еще спустя некоторое время этот термин превратился в синоним понятий «эталон» и «образец», то есть – быть каноничным означает – быть правильным и соответствовать неким четко установленным нормам. Более того, в христианской традиции правила, регулирующие большинство аспектов церковной жизни, так и называются – канонами.
Но есть еще один смысл, который содержится в этом слове. Термин «канон» обозначает жанр богослужебных текстов, широко распространенный в литургической практике православных Церквей. Обычно мы сталкиваемся с канонами либо при подготовке к Причастию, либо на отпевании, либо в храме, когда бываем на вечерних богослужениях. А еще это понятие неразрывно связано с Великим постом, во время которого два раза совершается чтение Большого Покаянного Канона преподобного Андрея Критского.
***
Если сравнить любой известный нам канон с остальным литургическим наследием Церкви, окажется, что многие богослужебные тексты будут иметь куда более солидный возраст. Например – псалмы. Большинство из них появились во времена царя Давида, а это – X век до Р.Х. Не менее древние – так называемые библейские песни, которые представляют собою гимны, возносимые Богу пророками Ветхого Завета. Самым старым памятникам этой группы – более трех тысяч лет. И даже Евхаристия в своей центральной части восходит к пасхальным иудейским текстам, сложившимся еще до вавилонского плена – то есть за шесть столетий до прихода Христа.
На фоне столь почтенных долгожителей каноны выглядят совсем юными, но в ходе развития церковного богослужения именно им суждено было занять центральное место во многих литургических чинах. К примеру, канон является смысловым ядром современных утрени, повечерия и полуночницы, не говоря уже о молебнах и келейных молитвенных правилах. И все это – благодаря трудам святого Андрея, который в VII столетии смог создать структуру, наиболее полно отвечающую сакральным потребностям верующего.
Дело в том, что христианство имеет, если можно так выразиться, два уровня религиозной жизни – ветхозаветный и новозаветный. Первый включает в себя богатейшие традиции израильского народа, которые были благоговейно приняты первыми христианами и переосмыслены в духе Евангелия. Второй уровень – это тот благодатный опыт, который Церковь стяжала уже после пришествия Христа. Но если Израиль Ветхий имел очень яркую культуру, породившую огромное разнообразие священных текстов, то Израилю Новому нужно было некоторое время искать уникальные формы выражения своего духовно-мистического опыта. И они были найдены.
Одной из них стали тропари. Первые упоминания о них относятся ко II веку. Это небольшие песнопения, которые во время богослужения чередовались с молитвами и текстами из Священного Писания, передавая суть празднуемого в этот день новозаветного события или церковной даты. Самые древние из дошедших до нас тропарей – «Свете Тихий», «Под Твою милость», «Христос воскрес из мертвых». Они благополучно пережили все исторические эпохи и стали одним из основных элементов наших служб. Седален, ипакои, светилен, кондак, стихира, катавасия – все это не что иное, как тропари, приобретшие тот или иной смысловой окрас и функцию.
И вот, имея в своем распоряжении такую форму молитвенного текста, как тропарь, Андрей Критский совершил небольшую литургическую революцию. До него уже предпринимались попытки создать особый жанр духовных поэм, исполняемых в храмах во время молитвословий. Но эта традиция не прижилась, и ветхозаветные тексты (псалмы, гимны) надолго оставили за собой лидирующие позиции. Святитель пошел иным путем: он не стал изобретать нечто необычное, а использовал всем знакомый тропарь, придав ему при этом новое звучание. Этого удалось добиться очень просто – тропари с подачи Андрея Критского постепенно стали автономными элементами, не связанными напрямую с ветхозаветными песнопениями. Вернее, связь осталась, только теперь она была больше смысловой, чем технической.
В итоге родился канон – цикл тропарей, объединенных общей тематикой. Поскольку первое время традиция исполнения ветхозаветных песен оставалась в силе, каноны присоединялись к ним. Песен всего десять. Одна из них – «Величит душа Моя Господа» – имеет самостоятельный припев, поэтому общее число гимнов, к которым присовокуплялись тропари канона, равно девяти. Прошли века, большинство гимнов исполняться перестали, а вот тропари – остались. В качестве отголоска этого переломного момента до нас дошла привычка разбивать каноны на «песни» – в память о тех самых песнях Священного Писания, к которым привязывался канон в древности.
Сейчас тропари могут объединяться и в две, и в три, и в четыре, и в восемь, и в девять песней. Каждая из них начинается ирмосом – небольшим куплетом-запевкой, который повторяет главную мысль всей песни. Обычно в каноне восемь частей – вторая имеет великопостный характер, и вне постового периода ее опускают. Как правило, песни довольно короткие – от двух до четырех тропарей на каждую. Но есть и каноны-гиганты, которые в каждом из своих девяти блоков содержат десять, пятнадцать, а иногда и более двадцати тропарей.
Самый большой – конечно, Канон святого Андрея. Он – полный, в нем присутствуют все девять песней, а в каждой из них – до тридцати тропарей. Это поистине монументальный шедевр, и его разбор займет не одну страницу. Поэтому остановимся лишь на некоторых наиболее важных моментах.
Первое, что бросается в глаза – это обращенность Канона не только к Богу, но и к самому молящемуся. Читая покаянные тропари, человек словно беседует сам с собою, со своей душой и совестью, анализируя прожитую жизнь и сокрушаясь о тех ошибках, которые были им совершены. Критский цикл – не просто вопль. Это еще и попытка отрезвить свой ум и настроить его на покаянный лад.
Для этого святой Андрей использует довольно распространенный прием. Он приводит примеры из Священного Писания – примеры и великих грехопадений, и великих духовных подвигов. Примеры того, до каких глубин человек может пасть, и до каких высот вознестись. Примеры того, как грех может поработить душу, и как душа может одержать победу над грехом.
Особое внимание заслуживает и то, что автор Канона использует большое количество символов, которые, с одной стороны, очень поэтичны, а с другой – весьма точно передают суть поднимаемых проблем. Например, в тексте часто встречается слово «бессловесный». У современного читателя оно больше ассоциируется с неумением или даже невозможностью говорить, однако в древности бессловесным называли того, кто непричастен Христу. Бог Слово, Логос – таково одно из имен Сына Божия. Всякая вещь на земле, освященная Его благодатью, становится «словесной», причастной Слову, исполненной подлинного смысла. Наоборот же, если кто-то или что-то лишается связи с Господом, то превращается в «бессловесную» тварь, которая по мере удаления от своего Создателя теряет первозданную красоту и форму.
Кстати, такие привычные выражения, как «красота», «слава», «украшение», «доброта» – все они тоже наполняются святым Андреем очень глубоким содержанием. Это не просто некие эстетические понятия, а целая нравственная система, которая полностью соответствует богословскому наследию Православия. И человеку, который читает Канон, совсем необязательно иметь за спиной семинарию, чтобы понять те простые вещи, которые хочет донести до сердца критский пастырь…
Преподобный Андрей строит очень простую и ясную схему: Человек изначально создан Богом для радости и соучастия в Своем Божественном бытии. Он облек Адама и Еву в духовные благодатные одежды, одарил их различными талантами, поставил перед ними высокую цель богоподобия. Но человек, обманутый дьяволом, добровольно избирает другой путь – путь ухода от Бога и создания такого мира, в рамках которого Творцу попросту нет места. Потом, по прошествии некоторого времени, люди начинают понимать, к чему привело их своеволие, но что-либо изменить они уже не в силах, поскольку утратили те благодатные способности, которыми были наделены до падения. И теперь, находясь в падшем состоянии, человек взывает к своему Создателю: «Облекся я одеянием стыда, как листьями смоковницы, во обличение самовольных страстей моих».
Весь Великий Канон пропитан слезами покаяния – подлинного, немаскарадного, живого. Примечательно, что сам процесс духовного преобразования человека Андрей Критский мыслит в категориях, очень далеких от понятий «вины», «воздаяния» или «наказания». Плач души, гениально сформулированный автором Канона, содержит в большей мере не слово «прости», а слова «исцели», «очисти», «исправь», потому что восточная традиция всегда понимала одну страшную истину: Сколько бы ни исходило из уст Божьих формальное прощение, но без ликвидации греховной поврежденности человеческой природы, без устранения той самой «наготы» и «безобразия», о которых и говорит преподобный Андрей, невозможно настоящее спасение человека. Наоборот, спасение достигается не простым исполнением заповедей и механическим творением добрых дел, а возвращением к Богу и облечением в те самые благодатные одежды, которые однажды были утрачены нашими прародителями.
Великий Канон читается два раза в посту – в первую и пятую седмицу. Первый раз он словно напоминает нам о том, чем же на самом деле является покаяние в понимании святых отцов, а во второй раз – ближе к Страстной – верующим дается возможность сравнить: к чему они шли, и к чему смогли прийти за несколько недель молитвенного подвига. Стало ли их покаяние действительно такой переменой жизни, которая влечет за собою изменение и образа мышления, и поведения, и мироощущения. Покаяние, по мысли создателя Канона, не статическое самосозерцание и самобичевание, а активное делание, путешествие, в котором возможно только одно направление – вперед и вверх.
К сожалению, в условиях современного ритма, особенно в крупных городах, работающий человек не всегда имеет возможность посетить удивительные службы с пением Канона Андрея Критского. Но интернет имеется у многих, и найти этот удивительный текст не составляет особой трудности. Причем, не только в богослужебной редакции, но и в переводе на обычные литературные языки. Вдумчиво прочесть Канон важно для каждого, кто так или иначе связывает себя с христианской традицией в целом и с Православием в частности. Он поистине говорит удивительные вещи.
Самая главная из них – это утверждение, что Бог всегда находится рядом, и что расстояние между Ним и человеком измеряется не земными понятиями «долга», «греховности» или «достоинства», а простой любовью, верой и надеждой на великое милосердие Создателя. На то самое милосердие, которое и падших возводит, и больных исцеляет, и грешников очищает, возвращая им первозданную красоту и величие
фома.ру
Великий пост для христиан — это семь недель (седмиц) напряженного духовного труда. Каждая из них заканчивается воскресным днем (неделей), в который верующие вспоминают какое-либо важное событие в жизни Церкви или святого человека, чей подвиг Церковь почитает как особо значимый для всех христиан. Названия некоторых из этих семи недель достаточно широко известны — такие как Крестопоклонная, Страстная.
Но вот смысл этих названий зачастую понятен далеко не всем. А ведь это не просто красивые слова. Это прежде всего — символы, за которыми стоит вполне определенная духовная реальность. Что же символизирует каждая из Недель Великого поста? Почему они названы именно так, а не иначе? И самое главное — к чему же призывают нас эти символы, о чем напоминают, на что указывают?
В этом названии Церковь хранит память о победе над ересью иконоборчества, сутью которой было отрицание почитания икон. В 730 году византийский император Лев III Исавр запретил почитание икон. Результатом этого решения стало уничтожение тысяч икон, а также мозаик, фресок, изваяний святых и расписных алтарей во многих храмах. Иконоборчество было официально признано в 754 году на так называемом Иконоборческом соборе при поддержке императора Константина V Копронима, сурово ополчившегося на православных почитателей икон, особенно монахов. По своей жестокости иконоборческие гонения были сопоставимы с гонениями на Церковь языческих императоров Диоклетиана и Нерона. По свидетельству летописца Феофана, современника этих печальных событий, император: «…многих монахов умертвил ударами бичей, и даже мечем, и бесчисленное множество ослепил; у некоторых обмазывали бороду спуском воска и масла, подпускал огонь и таким образом обжигал лица их и головы; иных после многих мучений отсылал в изгнание».
Борьба с иконопочитанием растянулась почти на столетие, и прекратилась лишь в 843 году, когда по инициативе императрицы Феодоры в Константинополе был созван собор, на котором было решено восстановить почитание икон в Церкви. После того как собор осудил еретиков-иконоборцев, Феодора устроила церковное торжество, которое пришлось на первое воскресенье Великого поста. В тот день патриарх, митрополиты, игумены монастырей, священники и огромное множество мирян впервые за много десятилетий открыто вышли на улицы столицы с иконами в руках. К ним присоединилась и сама императрица Феодора. В воспоминание об этом событии ежегодно в первое воскресенье Великого поста Православная Церковь торжественно празднует восстановление иконопочитания, именуемое Торжеством Православия.
Святитель Григорий Палама был епископом города Фессалоники уже на закате Византийской империи, в XIV веке. В Церкви он почитается как участник и победитель одного из самых сложных богословских споров в истории христианства. Не вдаваясь в тончайшие оттенки этой полемики, можно объединить их общим вопросом: каким образом сотворенный Богом мир связан со своим Создателем и существует ли эта связь вообще; или же Бог настолько далек от мира, что познать Его человек может лишь после собственной смерти, когда его душа покинет этот мир?
Святитель Григорий Палама выразил свою точку зрения на это в блестящей формулировке: «Бог есть и называется природой всего сущего, ибо Ему все причастно и существует в силу этой причастности, но причастности не к Его природе, а к Его энергиям». С этой точки зрения весь наш огромный мир существует благодаря творческим энергиям Бога, непрерывно поддерживающим этот мир в бытии. Мир не является частью Бога. Но и не отделен от Него совершенно. Их связь можно уподобить звучащей музыке, которая не является частью музыканта, но в то же время является осуществлением его творческого замысла, и звучит (то есть — имеет бытие) лишь благодаря творческому действию ее исполнителя.
Святитель Григорий Палама утверждал, что творческие энергии Божества, поддерживающие бытие мира, человек способен увидеть еще здесь, в земной своей жизни. Таким явлением этих нетварных энергий он считал Фаворский свет, который видели апостолы во время Преображения Иисуса Христа, а также свет, который открывался некоторым христианским подвижникам в результате высокой чистоты жизни и длительных аскетических упражнений. Таким образом, была сформулирована главная цель христианской жизни, сама суть нашего спасения. Это — обо´ жение, когда человек по милости Божьей всей полнотой своего существа посредством нетварных энергий соединяется с Богом.
Учение святителя не было чем-то новым в Церкви. Догматически его учение является сходным с учением святого Симеона Нового Богослова о Божественном (Фаворском) свете и учением преподобного Максима Исповедника о двух волях во Христе. Однако именно Григорий Палама наиболее полно выразил церковное понимание этих важнейших для каждого христианина вопросов. Поэтому Церковь и чтит его память во вторую Неделю Великого поста.
Эта Неделя — середина Великого Поста. Крестопоклонной она называется потому, что в этот период Поста из алтаря выносится для поклонения украшенный цветами Крест. Крест находится посреди храма до пятницы 4-й седмицы Великого поста.
Возникает закономерный вопрос — почему же орудие казни Спасителя оказалось у христиан в таком почете? Дело в том, что почитание Креста всегда понималось учением Церкви как поклонение Иисусу Христу в свете Его искупительного подвига. Кресты на куполах, нательные кресты, поклонные кресты, установленные в памятных местах, — все они призваны напоминать, какой страшной и дорогой ценой Иисус Христос совершил наше спасение. Не орудию казни поклоняются христиане, почитая крест, а Самому Христу, обращаясь к величию той жертвы, в которую Иисус Христос принес Себя ради всех нас.
Чтобы исцелить повреждения, которые грех внес в природу человека, Господь в Своем воплощении принимает на Себя нашу природу, а вместе с ней и повреждения, которые в учении Церкви названы как страстность, тленность, смертность. Не имеющий никакого греха, Он принимает эти последствия греха добровольно, чтобы исцелить их в Себе. Но ценой такого исцеления была смерть. И на Кресте Господь заплатил ее за всех нас, чтобы потом силою Своего Божества воскреснуть и явить миру обновленную человеческую природу, уже не подверженную смерти, болезням и страданиям. Поэтому Крест является символом не только искупительной смерти Христа, но также — и Его славного Воскресения, открывшего путь в рай всем, кто готов следовать за Христом.
Одно из песнопений, звучащих в Церкви на Крестопоклонной неделе, на современном русском языке звучит примерно так: «Уже пламенный меч не охраняет врат Едема: он чудесно угашен Древом Креста; жала смерти и адовой победы больше нет; ибо явился Ты, Спаситель мой, с кличем к находившимся в аду: «Идите опять в рай!»
В Богослужении четвертой Недели Великого поста Церковь предлагает всем христианам высокий пример постнической жизни в лице преподобного Иоанна Лествичника. Он родился около 570 года и был сыном святых Ксенофонта и Марии. Всю свою жизнь преподобный провел в монастыре, расположенном на Синайском полуострове. Иоанн пришел туда шестнадцатилетним юношей и с тех пор никогда уже не покидал святую гору, на которой пророк Моисей когда-то получил от Бога Десять заповедей. Пройдя все ступени монашеского совершенствования, Иоанн стал одним из самых почитаемых духовных наставников монастыря. Но однажды недоброжелатели позавидовали его славе и стали обвинять его в болтливости и лжи. Иоанн не стал спорить со своими обвинителями. Он просто замолчал, и за целый год не произнес ни одного слова. Лишившись духовного наставления, его обвинители сами вынуждены были просить святого возобновить прерванное их интригами общение.
Он уклонялся от всякого рода особенных подвигов. Вкушал он все, что дозволялось по иноческому обету, но — умеренно. Не проводил ночей без сна, хотя спал не более того, сколько необходимо для поддержания сил, чтобы непрестанным бодрствованием не погубить ума. Перед сном долго молился; много посвящал времени чтению душеспасительных книг. Но если во внешней жизни прп. Иоанн действовал во всем осторожно, избегая крайностей, опасных для души, то во внутренней духовной жизни он, «возгораемый божественной любовью», не хотел знать границ. Особенно глубоко он был проникнут чувством покаяния.
В 75-летнем возрасте Иоанн против своего желания был возведен в должность начальника Синайской обители. Монастырем он управлял недолго, всего четыре года. Но именно в это время им была написана удивительная книга — «Лествица». История ее создания такова. Однажды иноки монастыря, расположенного в двух днях пути от Синая, прислали Иоанну письмо с просьбой составить для них руководство в духовно-нравственной жизни. В письме они называли такое руководство надежной лестницей, по которой им можно было бы безопасно восходить от земной жизни к Небесным вратам (духовному совершенству). Иоанну понравился этот образ. Откликнувшись на просьбу собратьев, он написал книгу, которую так и назвал — Лествица. И хотя книга эта появилась 13 веков назад, ее до сих пор с огромным интересом и пользой для себя читает множество христиан во всем мире. Причина такой популярности — удивительно простой и доходчивый язык, которым святой Иоанн сумел объяснить сложнейшие вопросы духовной жизни.
Вот лишь несколько мыслей Иоанна Лествичника, которые по-прежнему остаются актуальными для каждого внимательного к себе человека:
«Тщеславие выказывается при каждой добродетели. Когда, например, храню пост — тщеславлюсь, и когда, скрывая пост от других, разрешаю на пищу, опять тщеславлюсь — благоразумием. Одевшись в красивую одежду, побеждаюсь любочестием, и, переодевшись в худую, тщеславлюсь. Говорить ли стану? Попадаю во власть тщеславия. Молчать ли захочу? Опять предаюсь ему. Куда ни поверни эту колючку, она всегда встанет шипом кверху»
«…Никогда не стыдись того, кто перед тобою злословит ближнего, но лучше скажи ему: «Перестань, брат, я ежедневно падаю в лютейшие грехи и как я могу его осуждать?» Ты сделаешь таким образом два добра и одним пластырем исцелишь и себя и ближнего».
«…Зла и страстей по естеству нет в человеке; ибо Бог не творец страстей. Добродетели же многие даровал Он нашей природе, из которых известны следующие: милостыня, ибо и язычники милосердствуют; любовь, ибо часто и бессловесные животные проливают слезы, когда их разлучают; вера, ибо все мы от себя ее порождаем; надежда, потому что мы и взаем берем, и взаем даем, и сеем, и плаваем, надеясь обогатиться. Итак, если, как мы здесь показали, любовь есть добродетель естественная нам, а она есть союз и исполнение закона: то значит, добродетели недалеки от нашего естества. Да постыдятся же те, которые представляют свою немощь к исполнению их».
«Лествица» и по сей день остается одной из самых известных и читаемых книг у православных христиан. Поэтому Церковь чтит память ее автора, называя именем преподобного Иоанна четвертую Неделю Великого поста.
История преподобной Марии Египетской, пожалуй, самый яркий пример того, как через усиленный пост человек способен с Божией помощью вывести свою жизнь к свету даже из самых страшных и беспросветных духовных тупиков.
Мария родилась в пятом веке в Египте и была, что называется, «трудным ребенком». В 12 лет девочка убежала из дома и отправилась на поиски приключений в Александрию — самый крупный город Империи после Рима. Там все ее приключения очень скоро свелись к обыкновенному разврату. Семнадцать лет она провела в непрерывных блудных похождениях. Блуд не был для нее способом заработка: в нем несчастная девушка находила единственный и главный смысл своего существования. Со своих знакомцев Мария не брала ни денег, ни подарков, рассудив, что таким образом она привлечет к себе больше мужчин.
Однажды она попала на корабль, перевозивший в Иерусалим паломников. Но совсем не для поклонения христианским святыням отправилась Мария в это плавание. Ее целью были молодые моряки, с которыми она все путешествие провела в привычных забавах. Прибыв в Иерусалим, Мария и здесь продолжала развратничать по своему обыкновению.
Но однажды, во время большого праздника, она из любопытства решила зайти в Иерусалимский храм. И с ужасом обнаружила, что не может этого сделать. Несколько раз она пыталась вместе с толпой паломников попасть внутрь храма. И каждый раз, как только ее нога касалась порога, толпа отбрасывала ее к стене, а все остальные беспрепятственно проходили внутрь.
Марии стало страшно, и она заплакала.
В притворе храма висела икона Богородицы. Мария никогда раньше не молилась, но теперь перед иконой она обратилась к Божией Матери и поклялась изменить свою жизнь. После этой молитвы она снова попробовала переступить порог храма — и теперь благополучно прошла внутрь вместе со всеми. Поклонившись христианским святыням, Мария отправилась к реке Иордан. Там, на берегу, в небольшой церкви Иоанна Крестителя она причастилась Тела и Крови Христовых. А на следующий день переправилась через реку и ушла в пустыню для того, чтобы уже никогда не возвращаться к людям.
Но даже там, вдали от привычных соблазнов большого города, Мария не нашла себе покоя. Мужчины, вино, разгульная жизнь — всего этого в пустыне, конечно же, не было. Но куда можно было убежать от собственного сердца, которое помнило все греховные удовольствия прежних лет и никак не хотело от них отказываться? Блудные желания терзали Марию и здесь. Бороться с этой бедой было невероятно трудно. И всякий раз, когда у Марии уже не оставалось сил противиться страсти, ее спасала память о клятве перед иконой. Она понимала, что Матерь Божия видит все ее поступки и даже мысли, обращалась в молитве к Богородице и просила помощи в исполнении своего обещания. Спала Мария на голой земле. Питалась скудной растительностью пустыни. Но полностью избавиться от блудной страсти она смогла лишь через семнадцать лет такой напряженной борьбы.
После этого она провела в пустыне еще два десятилетия. Незадолго до своей кончины Мария впервые за все эти годы встретила среди песков человека. Это был странствующий монах Зосима, которому она и рассказала историю своей жизни. К этому времени Мария Египетская достигла удивительных высот святости. Зосима видел, как она переходила реку по воде, а во время молитвы отрывалась от земли и молилась, стоя на воздухе.
Имя Мария в еврейском языке означает — госпожа, хозяйка. Всей своей жизнью Мария Египетская засвидетельствовала, что человек действительно является хозяином своей судьбы. Вот только распорядиться ею можно очень и очень по-разному. Но все же возможность с Божией помощью изменить себя к лучшему остается у каждого даже на самых запутанных житейских дорогах.
Это странное название шестой Недели происходит от греческого слова «вайи». Так называют разлапистые широкие листья пальм, которыми жители Иерусалима устилали дорогу перед въезжающим в город Христом за неделю до Его Распятия. Вход Господень в Иерусалим — одновременно и радостный, и печальный праздник. Радостный потому, что в этот день Христос несомненно явил Себя людям как Мессия, Спаситель мира, многие века ожидаемый человечеством. А грустный этот праздник потому, что вход в Иерусалим, по сути, стал началом Крестного пути Христа. Израильский народ не принял своего истинного Царя, и большинство тех, кто восторженно приветствовал Спасителя с вайями в руках, и кричал: «Осанна Сыну Давидову!», уже через несколько дней в остервенении будут вопить: «Распни Его, распни!»
Православные христиане на этот праздник тоже приходят в храм с ветвями в руках. Правда, у нас в России это не пальмы, а веточки вербы. Но суть этого символа — та же, что и две тысячи лет назад в Иерусалиме: ветвями мы встречаем нашего Господа, вступающего на Свой Крестный Путь. Только современные христиане, в отличие от жителей древнего Иерусалима, абсолютно точно знают, Кого они приветствуют в этот день и что Ему предстоит вместо царственных почестей. Об этом прекрасно сказал в одной из проповедей митрополит Антоний Сурожский: «Народ Израилев от Него ожидал, что, вступая в Иерусалим, Он возьмет в свои руки власть земную; что Он станет ожидаемым Мессией, Который освободит Израильский народ от врагов, что кончена будет оккупация, что побеждены будут противники, отмщено будет всем… А вместо этого Христос вступает в Священный Град тихо, восходя к Своей смерти… Народные вожди, которые надеялись на Него, поворачивают весь народ против Него; Он их во всем разочаровал: Он не ожидаемый, Он не тот, на которого надеялись. И Христос идет к смерти…» В праздник Входа Господня в Иерусалим верующие тоже, подобно евангельским иудеям, приветствуют Спасителя вайями. Но каждый, взявший их в руки, должен честно спросить себя, готов ли он принять Христа не как могущественного земного царя, а как Владыку Царства небесного, Царства жертвенной любви и служения? Вот к чему призывает Церковь в эту радостно-печальную неделю с непривычным для русского слуха названием.
Среди седмиц Великого Поста Страстная занимает особое положение. Предыдущие шесть недель, или Четыредесятница, установлены в честь сорокадневного поста Спасителя. А вот Страстная седмица — уже в воспоминание последних дней земной жизни, страданий, смерти и погребения Христа.
Само название этой недели происходит от слова «страсть», то есть «страдание». Эта неделя — память о тех страданиях, которые были причинены Иисусу Христу людьми, ради спасения которых Он явился в мир. Один ученик — Иуда — предал Его врагам, ищущим Его смерти. Другой — Петр — трижды отрекся от Него. Остальные — разбежались в ужасе. Пилат отдал Его на растерзание палачам-бичевателям, а после — приказал распять, хотя совершенно точно знал, что Христос не был виновен в преступлениях, которые Ему вменялись. Первосвященники осудили Его на мучительную смерть, хотя им достоверно было известно, что Он исцелял безнадежных больных и даже воскрешал мертвых. Римские солдаты били Его, издевались, плевали Ему в лицо…
На голову Спасителя палачи надели терновый венец в форме шапки, похожей на митру (символ царской власти на Востоке). Когда легионеры глумились над Ним, от каждого удара палкой по «терновой митре» острые и крепкие четырехсантиметровые шипы вонзались все глубже, вызывая сильную боль и кровотечение…
Его били по лицу палкой толщиной около 4,5 см. Специалисты, исследующие Туринскую плащаницу, констатировали многочисленные повреждения: разбитые брови, порванное правое веко, травма носового хряща, щек, подбородка; около 30 проколов, сделанных шипами…
Потом Его приковали к столбу и стали избивать бичом. По следам на Туринской плащанице выходит, что Христу было нанесено 98 ударов. Многие приговоренные к такой экзекуции не выдерживали ее и умирали от боли еще до конца бичевания. В римский бич вплетались металлические шипы, когти хищных животных, на конце привязывался груз, чтобы хлыст лучше обвивал тело. При ударах такой плетью человеческая плоть рвалась на куски… Но это был еще не конец, а только начало страданий Спасителя.
Современному человеку трудно даже представить, что же происходило на кресте с человеком, приговоренным к смерти через распятие. А происходило там вот что. Человека укладывали на крест, лежащий на земле. Огромные кованые гвозди с зазубренными гранями вбивались казнимому в запястья, чуть выше ладоней. Гвозди задевали срединный нерв, причиняя страшную боль. Затем гвозди вгонялись в стопы. После этого крест с прибитым к нему человеком поднимали и вставляли в специально приготовленное отверстие в земле. Повисая на руках, человек начинал задыхаться, так как грудная клетка его оказывалась сдавленной под весом тела. Единственным способом глотнуть воздуха было опереться на гвозди, прибивающие ноги к кресту. Тогда человек мог выпрямиться и сделать глубокий вдох. Но боль в пробитых стопах не позволяла долго находиться в таком положении, и казнимый вновь повисал на своих руках, пробитых гвоздями. И опять начинал задыхаться…
Христос умирал на Кресте шесть часов. А вокруг хохотали и издевались над Ним люди, ради которых Он и пошел на эту ужасную смерть.
Таков смысл названия Страстной седмицы — заключительной недели Великого Поста. Но страдания и смерть Христа не были самоцелью, они — лишь средство исцеления человеческого рода, которое Бог употребил для нашего спасения от рабства греху и смерти. Митрополит Антоний Сурожский в своей проповеди на последний день Страстной седмицы говорил: «…Прошли страшные страстные дни и часы; плотью, которой страдал Христос, Он теперь почил; душою, сияющей славой Божества, Он сошел во ад и тьму его рассеял, и положил конец той страшной богооставленности, которую смерть представляла собой до Его сошествия в ее недра. Действительно, мы находимся в тишине преблагословенной Субботы, когда Господь почил от трудов Своих.
И вся Вселенная в трепете: ад погиб; мертвый — ни един во гробе; отделенность, безнадежная отделенность от Бога побеждена тем, что Сам Бог пришел в место последнего отлучения. Ангелы поклоняются Богу, восторжествовавшему над всем, что земля создала страшного: над грехом, над злом, над смертью, над разлукой с Богом…
И вот мы трепетно будем ждать того мгновения, когда сегодня ночью и до нас дойдет эта победоносная весть, когда мы услышим на земле то, что в преисподней гремело, то, что в небеса пожаром поднялось, услышим это мы и увидим сияние Воскресшего Христа».
*Во избежание путаницы. Слово «неделя» в богослужебном языке обозначает воскресный день, неделя же в нашем сегодняшнем понимании называется «седмицей». Каждая из шести седмиц Великого поста (в месяцеслове они обозначаются порядковыми номерами — первая, вторая и т. д.) завершается неделей, посвященной тому или иному празднику или святому. Великий пост, как период сугубого покаяния, заканчивается в пятницу шестой седмицы. Лазарева суббота и Вход Господень в Иерусалим (Вербное воскресенье, или Неделя ваий) стоят особняком и в Великий пост не входят, хотя пост в эти дни, разумеется, не отменяется. Седьмая постная седмица — Страстная — с богослужебной точки зрения также не входит в святую Четыредесятницу. Эти дни посвящены уже не нашему покаянию, а воспоминанию последних дней жизни Христа. Седьмое воскресенье — Пасха. Далее в статье под словом «неделя» понимается воскресный день (кроме Страстной недели)
фома.ру